Механистическое представление о процессе развития повлияло и на восприятие архитектурного организма. Вместо прежнего синкретизма художественная и конструктивная сторона его представляются теперь как две оторванные друг от друга задали, одну из которых решает инженер, а другую архитектор. Таким образом, сведение архитектуры к украшению фасадной плоскости получает в глазах современников как бы свое оправдание.

Долгое время классицизм рассматривался как единственно возможная стилевая форма развития искусства, и все, что от нее отклонялось, считалось аномалией. Причем классицизм, утверждая себя как нечто абсолютное, единственное, отрицал тем самым предыдущее.

Романтизм, напротив, перенеся внимание с объекта на субъект, не приемлет абсолютной нормативной системы и противопоставляет ей свободу выражения. Открыв множество разных стилевых систем, он тeм самым разрушил представление о той или иной системе как единственно возможной и таким образом создал ситуацию «свободного выбора».

На основе позитивизма вырабатывается метод архитектурного мышления, который можно было бы охарактеризовать как эклектический.

Беря за основу факт как таковой, позитивизм допускал возможность какого угодно его истолкования, что открывало путь к созданию произвольных художественных систем; без позитивизма был бы невозможен переход и к модерну. Складывающиеся под влиянием всех этих процессов новые вкусы и представления о красоте отвергали и художественный идеал классицизма.

Все нормативное воспринимается теперь как мертвящее, сковывающее начало, противоречащее свободным целесообразным принципам формообразования, таившим в себе иные критерии красоты. Однако не все новое соответствовало истинной художественности.

Распад старой эстетической системы сопровождался определенной потерей художественного качества. Под предлогом обновления в сферу искусства вторгалось многое из того, что по существу находилось за границей эстетического.

Мало того, были попытки обосновать эстетику безобразного, возведя его в ранг искусства.