Модерн все глубже осмыслялся исследователями в связи с прогрессом в строительной технике, где особенно очевидно выявлялись рациональные тенденции формообразования. Много внимания этому вопросу уделили в своих трудах Н. Хомутецкий и другие исследователи архитектуры рубежа XIX-XX вв. Рациональная линия развития модерна давала основание для иного понимания демократизма архитектуры начала XX в. Если во второй половине XIX в. демократические тенденции выражались в апелляции к стилям народной архитектуры древности, то теперь — в создании доступной для массового потребителя современной архитектуры. Характеризуя последние работы Ф. Шехтеля, Е. Кириченко отмечает в связи с этим, что он был решительным противником «буржуазного восторга перед обилием декора, репрезентативности и помпезности.

Простота и целесообразность — основные особенности его сооружений.

Они проявляются…

в применении дешевых… материалов, сдержанном благородстве архитектурного образа, свободного от прозаизма и пышности эклектической архитектуры, от представительности классицизма».

И это позволяет понять, «почему современники сближали настроения революционного подъема с идеями, питавшими «новый стиль»…

». Несмотря на то что модерн называли «стилем миллионеров», социальная основа его по существу была значительно шире. С самого начала это движение претендовало на широкую социальность и демократизм, а его родоначальник У. Моррис приходит впоследствии к социализму.

А между тем именно этот «срез» изучаемого явления очень многое дает в выявлении ведущих прогрессивных тенденций формообразования и позволяет начертать более взаимосвязанную и цельную картину его развития.

Вследствие неразработанности этих вопросов в нашей историографии отношение модерна к современной архитектуре все еще очень спорно, а само развитие его выглядит в виде разомкнутых циклов.

Этот пробел в какой-то мере восполняет недавно изданная в книга польского исследователя-архитектуроведа Э. Гольдзамта.