В системе раннего романтического модерна с взаимопроникновением всех компонентов создается необычная ситуация и для взаимодействия искусств. Модерн нарушил привычные представления о синтезе, изменил былую иерархическую соподчиненность компонентов, в чем проявилась все та же обратимость и неустойчивость системы, не находящей себе констатации. Поэтому в данной ситуации можно говорить скорее о синкретичной спайке элементов в системе, в которой ощущается ее природно-органическая подоснова, нежели о традиционном синтезе искусств.

Объединение может произойти под доминантой одного из них, причем не обязательно архитектуры, такую роль может взять на себя, например, живопись или скульптура.

В некоторых постройках раннего модерна кажется, что архитектурный замысел специально разрабатывался ради живописи (например, фасады гостиницы «Метрополь» в Москве), в других — для выявления скульптуры или графических эффектов. Слиянию искусств в системе немало способствовал и метод художественной стилизации, соединивший разрозненный мир вещей в целостную образную картину.

Искусства сближало и общее стремление стиля к декоративности, к выражению единого мироощущения.

Итак, модерн породил наиболее гибкую систему, универсальность которой проявилась в бесчисленном многообразии форм при общности формообразующих принципов.

В новой системе важнее интерпретация «вещи», чем сама «вещь» в ее натуралистической данности, как это было в эклектике. Отсюда «всеядность» новой системы, ее способность переплавить в себе любой исходный материал, не становясь при этом эклектичной.

И отсюда же рождается возможность интерпретации в материале любой формы.