Со страниц прогерманской печати раздавались призывы «Дорога на Прут открыта!» и даже «За Прут, на Одессу!
». По мнению газеты «Молдова», «кусок территории между Днестром и Бугом хорошо подойдет к Бессарабии».
Так что у фашистского диктатора И. Антонеску имелись предшественники по экспансии.
Бесспорно, позиции румынских политиков, ориентировавшихся на Антанту, были прочнее. Хорошо сведущий австрийский посланник О. Чернин полагал, что 90% румынских политиков склоняются к Антанте.
Но в случае решающих побед германского оружия простым указом короля Гогенцоллерна могла быть произведена смена правительства, к власти призваны поклонника прусской мощи.
Публицист М. Бибирь-Струдза писал в 1916 г. «Представьте себе, что наши политические мужи по знаку Германии-победительницы крикнули бы нам с радостной улыбкой лотерейного игрока: „Пошли, ребята, в Бессарабию!
Эти обширные и необъятные поля до Днестра, Днепра или даже Дона будут вашими!.
И прославят барды и воспоют поэты творцов великой Румынии!
И искусные и многоопытные историки по велению свыше постараются доказать на основе неопровержимых документов и обнаружат якобы наяву, что Одесса и раньше была румынским городом». Война принесла румынским аграриям и крупным зерноторговцам сказочные барыши: уже в ноябре 1914 г. в Вене за вагон пшеницы (10 т) предлагали 4400 франков — в 2,5 раза больше, чем он стоил раньше в Бухаресте.
А за один июль-август австрийцы вывезли 7 тыс. вагонов зерна.
Затем начались ограничения.
Ведя переговоры с Антантой, премьер-министр не мог беспрепятственно снабжать продовольствием и сырьем ее противников: был наложен запрет на вывоз пшеницы, муки из нее, фуража и фасоли. Урожай 1914 г. выдался хорошим, а в следующем году он превзошел все ожидания: амбары ломились от запасов, аграрии роптали и требовали снять наложенные на вывоз ограничения.