Aliana | Турфирма | Исторические и архитектурные туры по Украине

Так, А. Каплун рассматривает стиль как обязательную духовную субстанцию любой эпохи, бесстилия быть не может, вне стилевого развития искусство мертво. Даже такая, казалось бы, эклектичная эпоха, как XIX в., с его точки зрения была не бесстильной – это было время «много-стилья», равноправного существования нескольких стилей.

Столь разные точки зрения на природу одного и того же явления – свидетельство теоретической неразработанности самой проблемы стиля. А ведь от этого будет во многом зависеть объективная оценка модерна.

Изучению подвергалась и сама декоративная система архитектуры модерна.

Большинство современных исследователей по-прежнему склонно видеть в ней характерное выражение линейно-графического начала и рассматривать ее происхождение в связи с эволюцией живописи, основываясь на известных концептуальных установках книги А. Федорова-Давыдова.

Так, на них прямо ссылается Г. Стернин, характеризуя декорацию модерна.

Сходная точка зрения на генезис линеарной декорации модерна довольно широко распространена и в современной зарубежной историографии. А. Уиттик, например, прямо выводит ее из поздней живописи прерафаэлитов: «Мне кажется, что и этот стиль – еще один из отголосков стилей средневековья и раннего ренессанса, и представляет собою более позднюю стадию прерафаэлитизма».

Гидеон допускает мысль, что линеарные мотивы декорации модерна уже в какой-то мере были предвосхищены в стилизованных гнутых линиях металлоконструкций, впервые широко примененных в бельгийских вокзалах. Характеризуя архитектуру западноевропейского модерна, А. Берсенева говорит об определенном сходстве прихотливых линеарных мотивов его декора с особенностями стиля рококо.

Вместе с тем, анализируя декоративную систему архитектуры, модерна, исследователи уже не раз обращали внимание на обильно представленные в ней мотивы флоры и фауны, а в выражении непрерывного текучего движения, в пульсирующем ритме извивающихся линий стали усматривать и определенные ассоциации со строем музыки того-времени.

Так, С. Хан-Магомедов стилевые признаки модерна видит лишь в той его линии, которая связана была с исканиями нового орнамента: «Отказавшись от старого… тектонического декора, сторонники модерна не только создали новый декор, но и передали ему основные стилеобразующие функции…». Он говорит лишь о «декоративной стилизации» основного формообразующего материала современности – железа: «Металл и на этом этапе развития архитектуры не вошел в нее органически как формообразующий материал, хотя в поисках нового стиля сторонники модерна исходили, на первый взгляд, из совершенно правильного положения: форма должна выражать характер материала».

Именно на этом основании С. Хан-Магомедов склонен говорить о стилистической неопределенности модерна: «Когда…

новый декор вышел из моды и от него стали отказываться, в значительной степени вместе с ним из архитектуры ушла и стилистическая определенность модерна».

А. Берсенева вообще отрицает за модерном какое-либо право называться стилем.

В исследованиях Е. Борисовой и Е. Кириченко термин «стиль», применяющийся по отношению к модерну, как будто бы не ставится под сомнение.

С признаками стиля Е. Борисова связывает прежде всего наличие в модерне собственного эстетического кредо, которого не было в эклектике. С этим критерием (через призму модерна) она оценивает нерусский и неоклассический стили и так же рассматривает их как стилевые явления.

До сего времени в отношении отдельных художественных эпох наука оперировала такими привычными понятиями, как «стиль» или «бесстилие».

– Б. Виппер, например, утверждал, что далеко не все эпохи предрасполагают к стилю, что в некоторых обстоятельствах стиль вообще «может не состояться». Но за последние годы в архитектуроведении наметились новые тенденции в понимании стиля.

Модерн, напротив, подчеркивает «бесполезность», неутилитарность орнаментики декора. Не следует видеть в орнаментике модерна больше того, чем она была на самом деле,- новых мотивов декора, низведённого теперь до второстепенного элемента композиции».

Миф о декоративной природе модерна, по ее мнению, возник вследствие «распространения на него ренессансно-классических представлений о тектоничности как о чисто зрительном, внешнем по отношению к зданию факторе…

». Суть модерна не в декорации: «…без ордерной системы…

невозможно существование архитектуры Ренессанса, барокко, классицизма.

Без «стилей» – русского, ренессанс и т. д.- немыслимо существование эклектики. Но вполне возможны здания в стиле модерн лишенные декоративного убранства…

». В отношении архитектуры модерна современная советская наука теперь располагает совершенно определенными качественными критериями, позволяющими судить о нем как о. новаторском, принципиально отличном от эклектики явлении.

Во всей проблематике модерна наиболее спорным представляется вопрос, насколько правомочно относить это явление > к понятию стиля.

Претензия модерна на новый стиль с самого начала вызывала стремление доказать обратное, что и делалось многими современниками.

Надо сказать, что и советская историография вкладывала в термин «стиль модерн» несколько иронический оттенок, стремясь подчеркнуть его несостоятельность.

По вопросу, был ли модерн стилем, до сих пор высказываются самые противоречивые суждения.

Композиция напоминает храм – высокое светлое подкупольное пространство, окруженное более низкими помещениями. Холл – …

заключительный аккорд героической симфонии в духе «Поэмы экстаза» Скрябина. Размеры холла колоссальны.

Этот грандиозный зал… покоряет красотой и современностью своего пространства.

Господствуют крупные формы и членения: панель, проходящая несколько ниже половины высоты, закрепляет героическую масштабность интерьера. Тревожно-лирическая настроенность…

лишь сопровождает основную монументальную приподнятость пространства холла…». После привычных суждений такое восприятие модерна прозвучало почти неожиданностью.

Однако образный строй архитектуры модерна несет в себе блоковское ощущение героизма с характерным для него пафосом борьбы и столкновения противоборствующих начал.

Поэтому мы найдем в нем «смятенность, внутренний драматизм, ощущение неустойчивости и переходности момента, эмоционально лирическое начало, стремление к обобщенности и планетарные масштабы разрешения проблемы, попытки увидеть отсвет грядущего в прошлом и забыться в нем от тягот настоящего, устремленность в будущее – таковы разнородные настроения, питающие и находящие отзвук в архитектурных образах модерна» .

Ревизии было подвергнуто и такое качество модерна, как «декоративизм», ассоциирующийся с украшательством. Снимая этот жупел с модерна, Е. Кириченко вместе с тем говорит об откровенной его декоративности как качестве, существующем вне конструктивных и тектонических основ формообразования: «Из откровенной декоративности орнаментики…

вряд ли следует делать вывод о декоративизме модерна… Модерн неизмеримо более скуп в применении декора, чем эклектика, он пользуется им не шире, чем «классицизм».

Все дело в трактовке приема. В классицизме декоративной по сути композиции придавалась видимость тектоничности.

Это явление представляется теперь таким же сложным, противоречивым и вместе с тем значительным, как и вообще вся культура того времени. Read the rest of this entry »