Бурные порывы новаторов воспринимались современниками как начало восстания против отжившей художественной системы. «Как и в живом мире,- писал И. Володихин,- и в архитектуре также идет борьба между старым и новым, в. ней также необходима революция как условие прогресса…»IS. Модерн защищался в острой полемике с его противниками.

На страницах журнала «Зодчий» появлялись статьи с резкой оценкой этого явления. Противники модерна склонны были судить о нем лишь по негативным проявлениям, отождествляя этот стиль со всем упадочным, декадентским, и отрицали какие бы то ни было его заслуги.

В их представлении поворот к модерну не означал дальнейшего поступательного развития нашей архитектуры, а, напротив, был даже шагом назад.

«Если оставить в стороне некоторые действительно удавшиеся новые произведения, в которых рациональный замысел сочетался с оригинальностью и несомненным изяществом,- писал один из корреспондентов журнала «Зодчий»,- то мы встречаем именно в большинстве «новых» (во что бы то ни стало) вещей и неконструктивность форм, и условную традиционную подражательность, правда не прежним, а своим излюбленным образцам… Новая школа…

создала на смену предшествующим условностям ряд своих…». Отмечалось, в частности, что культивируемая модерном кривая линия далеко не всегда была оправдана, особенно применительно к такому материалу, как дерево.

Критики писали, что в модерне много условностей, особенно в его декоре, ибо это сплошное подражание модным мотивам. Против модерна особенно активно выступало старшее поколение архитекторов-приверженцев ретроспективных стилей.

Однако и среди них были такие, которые сумели вычленить из него рациональное зерно.

Характерна в этом отношении позиция Л. Сабанеева, О. Мунца, П. Сюзора, И. Китнера, Николаева.

Сторонники национального русского стиля, естественно, не могли принять этого международного явления, хотя некоторые из них и приветствовали новую технику. В. Стасов, например, считал, что в модерне «кроме каприза и случайной выдумки…

ничего не было…».