Ретроспективизм продолжал начатое последним свержение кумиров. Он на свой манер отрицал те же догмы, что и модерн, и утверждал новые принципы».

Она видит эту общность и в том, что «ретроспективизм подхватывает и начатые модерном поиски цельного стиля, ансамблевости, высокой художественной культуры…» При изучении ретроспективных явлений становилась очевидной их неоднородность, мотивы обращения к прошлому были далеко не одинаковы.

Так, обращение к классике С. Хан-Магомедов склонен рассматривать, как «реакцию на модерн, как попытку восстановить…

утерянное органическое равновесие (хотя бы внешнее) между конструкцией, функцией и формой…

», в то время как национально-романтическое направление, по его словам, в большинстве случаев, обращалось «к таким традициям прошлого, в которых функционально-конструктивная основа здания более непосредственно (чем в классицизме) влияла на архитектурную форму». Однако взгляд на эти ретроспективные явления через призму модерна помог острее увидеть и их противоречивую конфликтную сущность.

Исследователи обратили внимание на явное несоответствие плана и фасада в неоклассических постройках.

Это дало основание Е. Борисовой и Т. Каждан говорить о неорганичности, спекулятивности форм неоклассицизма, с одной стороны, и о несостоятельности попыток добиться «Большого стиля», обусловленной абстрактностью этого эксперимента, оторванного «от тех реальных общественных условий, в которых протекало его формирование…»63. Таким образом, за последнее время произведена некоторая девальвация неоклассического направления, снято чрезмерное преувеличение его значения историографией 30-х гг. Однако в подходе к неоклассицизму наметились и другие пути — идти к разгадке его сущности не от первоисточника, а от логики, развития форм самого модерна.

Становилось очевидным, что ретроспективная классическая «одежда» зданий всего лишь атрибут, некая дань неоромантизму, но за этим увидели внутреннюю эволюцию стиля модерн к нормативности целостных законченных систем, т. е. к принципам подлинной классичности.