Модерн как некий идеологический феномен его мало интересует; основное внимание концентрируется на объективных тенденциях формообразования, определяемых бурным процессом начавшейся социализации и демократизации общественного развития. Новое движение в архитектуре Запада, отмечает Э. Гольдзамт, началось с социальной мечты об «искусстве для всех», что определило потом дальнейшую направленность исканий многих европейских архитекторов.

Автору, таким образом, удается?

провести прямую от начинаний У. Морриса и его последователей в Европе и Америке до конструктивизма и современности;.

, т. е. для него это единый неразрывный, процесс становления новой архитектуры.

Итак, изучение формологии модерна дало возможность выйти за узкие рамки; суждения о нем только как о своего рода идеологическом феномене. На этой основе началась реабилитация модерна.

Дальнейшее изучение архитектуры модерна логически привело к переосмыслению и ее эстетических качеств, были сделаны попытки — по-новому подойти к прочтению ее художественно-образной системы, идейной сути. В модерне впервые была сделана попытка сознательной художественно-образной интерпретации рождающейся новой формы и поставлена проблема создания нового стиля.

Исследователи, желая оттенить новые качества этого явления, говорят теперь об образной системе модерна, о его собственном эстетическом «кредо», в связи с этим, о таких его характерных признаках, как стилизация и гротеск.

За последнее время в изучении архитектуры модерна наметилась тенденция рассматривать ее в общем контексте художественной культуры начала XX в., в широких ассоциативных связях с литературой, живописью, театром, музыкой и другими искусствами, что в значительной мере углубило наши представления о ее художественной природе. Сопоставление модерна с современными ему художественными явлениями дало возможность почувствовать ту же тенденцию к обобщению.